– Но я ещё невинна! Я никогда не была с мужчиной! – кричу из последних сил, надеясь, что хотя бы это остановит неизбежное.

– Не была с мужчиной? Тем лучше для тебя. Богатеи любят чистеньких девочек, – усмехается Давид, погладив меня по голове отеческим жестом. – Если ты ему понравишься, он сделает тебя постоянной любовницей. Ни в чём не будешь нуждаться и вытащишь из долговой ямы семью. Но если ты откажешься, ты наживёшь всем дополнительных проблем.

Я пячусь к двери, а в последний момент бегу со всех ног… Дверь распахивается, я выскакиваю в коридор, но попадаю лишь в руки массивному охраннику – Глебу.

– Глеб! – Давид устало растирает виски, будто у него началась сильнейшая мигрень. – Отведи Анжелу к Тамаре. Пусть переоденет, подкрасит. Словом, она должна сделать из Анжелы привлекательную девушку! Потом отведёшь Анжелу к Анварову.

– Есть.

Глеб крепко обхватывает меня за локоть на виду у Давида, но как только дверь захлопывается, Глеб ослабляет хватку и осторожно растирает кожу на моём локте.

– Пошли, – вздыхает он.

Охранник молча вышагивает рядом. Он изредка смотрит в мою сторону, вздыхая. Я знаю, что нравлюсь ему. Но он замкнутый и молчаливый, к тому же отношения между работниками клуба запрещены, а в другое время меня стережёт отец, контролирует каждый мой шаг.

Папа всегда был строг ко мне. Однако в последнее время стал ещё более требовательным и злым. Открывшаяся тайна прошлого испортила наши отношения, сделав их холодными. Сейчас я для отца – просто помеха. Хорошо, хоть зарабатываю и не сижу на его шее, иначе бы дела шли совсем плохо.

– Давид сказал, чтобы я отвёл тебя к Тамаре. А потом к этому…

Глеб глотает часть слов. Он проговаривает их не полностью. Остальные глушат громкие басы музыки, бьющие по барабанным перепонкам. Мне приходится прислушиваться к словам мужчины.

– К богатею, – ядовито выплёвывает он.

– Глеб, ты его знаешь? Часто он здесь бывает?

– Один из постоянных посетителей. Ты работаешь здесь недавно. Как раз в это время он не появлялся. Но сейчас снова пришёл! Чтоб его… – злится парень.

– Какой он?

В голове крутится множество вопросов. Но я могу ухватиться лишь за некоторые из них. Только для того, чтобы не упасть в обморок от страха. Как я смогу быть с незнакомым мужчиной? Даже подумать страшно о том, чтобы шагнуть ему навстречу и позволить близость.

– Спрашиваешь, злобный он или нет? – хмурится Глеб, осматривая меня серо-зелёным, задумчивым взглядом. – Он ничего лишнего себе не позволял никогда. Никто не жаловался. Девочек тоже не заказывал. Просто отдыхает, расслабляется. Но сегодня, – Глеб снова тяжело вздыхает. – Не знаю, что на него нашло. Магнитная буря или вспышка на солнце. Он, как одержимый, на тебя смотрел!

Гримёрка приближается с каждой секундой. Поневоле я замедляю шаги, даже не отдавая себе в этом отчёт. Я не хочу быть жертвенной овцой! Не хочу!

– Не хочу идти туда, – говорю со всхлипом.

– Я тоже не хочу тебя туда вести, – эхом отзывается Глеб. Потом внезапно кладёт руку мне на плечо, говоря громко. – Чуть раньше ты об этом не подумала?

С удивлением смотрю на лицо Глеба. О чём он говорит? Что он такое решил затеять?!

– Глеб! – шиплю я.

Парень не реагирует, но тащит меня за собой, резко раскрывает дверь комнаты Тамары.

– Есть работа, Тамара. Давид приказал тебе поярче эту девушку накрасить! – показывает меня Тамаре.

– Ну, пусть заходит! – безразлично машет рукой темноволосая девушка.

– Сейчас она быстро в туалет сгоняет. Две минуты! – грозно говорит Глеб и толкает меня рукой в коридор, успев шепнуть. – Ты сама сбежала. Я ничего не видел. Давай!

Я отступаю по шагу к двери, пятясь. Делаю несмелые шаги, но потом ускоряю ход с каждой секундой.

Давид отдал приказ проследить за мной только Глебу. Значит, остальные охранники не в курсе происходящего. Я спотыкаюсь, потом разворачиваюсь и на самом деле принимаюсь бежать. Торопливо заскакиваю в служебное помещение и бросаю униформу. Трясущимися руками натягиваю джинсы бойфренд, толстовку и безразмерный бомбер. Набрасываю капюшон, пряча под ним волосы. Выскакиваю из клуба, не попрощавшись ни с кем. Ситуация такова, что я в этом клубе мне больше нельзя появляться.

Я боюсь того, что Давид обнаружил мою пропажу и отправил за мной погоню. Мне даже кажется, что я слышу выстрелы позади себя. Но потом понимаю, что это грохочет моё перепуганное сердце, готовое разорваться на кусочки в любой миг. Вскочив на свой маневренный скутер, я мгновенно теряюсь на многолюдных улицах, умудряясь проехать там, где неповоротливые машины толкутся в очереди.

На какой-то миг возникает иллюзия свободы и права выбора. Я могу уехать. Куда захочу. Нужно только набраться смелости и шагнуть прочь. Другие мечтают выбраться из зоны комфорта, а я отдала бы всё за то, чтобы выйти из зоны несвободы и рабства.

Приближается очередной поворот. Налево или направо? Соблазн очень силён, и я едва не отклоняюсь налево, но в последний момент выруливаю направо – в правильном направлении. Поворот получается крутой и резкий, мне пришлось чиркнуть пяткой по боку машины, чтобы удержать скутер и не разбиться.

Дом, ставший для меня тюрьмой после смерти матери, становится всё ближе и ближе с каждой секундой. Внезапно я понимаю, что отец вряд ли обрадуется моему появлению. Он начнёт задавать вопросы – почему я так рано появилась дома, неужели смена закончилась? Может быть, притвориться больной?

Меня трясёт от страха, я могу выдать это за лихорадку от температуры. Но отец обязательно проверит мои слова, вызовет врача! Тогда ложь вскроется, выползет наружу во всей неприглядной красе…

Что же делать?! Куда идти?!

Глава 3

Мне приходится свернуть в небольшой переулок и притормозить. Торопливо вытаскиваю старенький смартфон из кармана. У него уже треснул экран с одной стороны, и заряд батареи держится всего полдня. Я набираю номер подруги-однокурсницы, моля бога, чтобы Ира ответила мне.

– Алло? – слышится в телефоне заспанный голос Иры.

– Ир, ты дома? У себя? – спрашиваю с надеждой, как будто хватаюсь за последнюю соломинку.

– Конечно, у себя. А в чём дело?

– Можно я у тебя переночую? У меня неприятности… Домой не могу сейчас пойти.

– Ну, приезжай. Мама сегодня в ночную смену работает, значит, ворчать не будет. Главное, чтобы ты успела уйти до её возвращения утром. Ну и не попасться на глаза Грымзе, – ворчит подруга.

Она имеет в виду любопытную старуху-соседку. Вредная старуха прислушивается ко всему, что происходит на лестничной площадке. Она не пропускает почти ничего, а потом обо всём докладывает, преувеличивая факт и перевирая их до неузнаваемости. Неприятная особа, живущая в полном одиночестве.

Приходится потратить около часа, чтобы добраться до многоквартирного дома, где живёт подруга. Платная стоянка оказывается забитой под завязку. На свой страх и риск я оставляю скутер рядом со стоянкой и звоню подруге, чтобы она приготовилась меня встречать. Кажется, за то время, что я ехала к ней, Ира снова успела задремать. Её голос полон сна, подруга зевает, но не отказывается приютить меня у себя.

Я осторожно поднимаюсь на нужный этаж. Ира ждёт меня у двери, держа её приоткрытой. Словно тень, я быстро протискиваюсь в квартиру и крепко-крепко обнимаю подругу, всхлипнув от переизбытка эмоций. Ира обнимает меня за плечи в ответ.

– Что случилось, Анжела?

– За две минуты не рассказать! Может, поговорим утром? Твоя сестрёнка уже спит, да?

– Спит, конечно!

Ира прикрывает ладонью зевок и направляется на кухню, махнув, чтобы я шла следом за ней. Она достаёт заварку и набирает электрический чайник водой из-под крана, достаёт вазочку со сладостями. Я немного успокаиваюсь, слушая спокойные звуки будней. Моя ситуация уже не кажется ужасной и безвыходной, как полтора часа назад.

– Что случилось? На тебе лица не было?